Рэдкорт выглядел настолько мирным и спокойным, что баронет начал сомневаться, не произошло ли ошибки и не явилось ли истеричное поведение лакея реакцией на какую-нибудь дурацкую выдумку Дика. Однако, завернув за угол, он остановился в полном оцепенении: перед домом стояли две хорошо знакомые ему машины – старенький «бентли» Дика и американский «форд» из его гаража. Что за черт! Уже не таясь, он зашагал прямо к парадному крыльцу.

Открыв дверь, Лайонел замер в полном изумлении: такого шума он не слышал в Рэдкорте за все время пребывания здесь. Его шофер, камердинер, несколько лакеев и даже кухарка Пег, размахивающая скалкой, вместе с Мэри и молодым Уорсли собрались вокруг какой-то плохо различимого за их толпой фигуры.

Выбрав того, кто, как Лайонел надеялся, сможет дать ему наименее запутанное объяснение, баронет шагнул вперед.

– Барроу, – спросил он строго, – что тут происходит?

В руке у мгновенно обернувшегося камердинера обнаружился пистолет.

– Милорд! – воскликнул Барроу, и при этих словах толпа бросилась к баронету.

Все одновременно пытались что-то объяснить хозяину. А взору Лайонела открылась фигура человека, привязанного к тяжелому старинному креслу. Решив ничему не удивляться, Лайонел двинулся к пленнику, на его взгляд вовсе не способному чем-либо угрожать даже Элен, не принимая во внимание всех ее защитников.

– Кто вы такой?

– Мое имя Браун, сэр, и я рад наконец-то увидеть в этом бедламе разумного человека! Заберите меня отсюда!

– Это отвратительный человек! Негодяй! – почти взвизгнула Мэри.

– Барроу? – раздался не терпящий возражений голос баронета.

Подскочив к хозяину, камердинер начал возбужденно объяснять.

– Мы никак не могли отыскать вас, милорд, поэтому были вынуждены взять дело в свои руки.

– В чем же заключается это дело? – спросил Лайонел, бросая на Барроу тяжелый взгляд.

– В этом бандите, милорд! Он угрожал леди Элен.

И тут, будто по сигналу, слуги расступились, давая дорогу Элен, вошедшей в комнату с видом королевы. Одетая в шелковое платье простого и строгого фасона, она была так красива, что у Лайонела перехватило дыхание.

– Так в чем дело? – повторил он несколько резче, чем ему хотелось, и заметил, как она поморщилась.

– Мистер Браун уверяет, что его послал мой дядя Рейнолд.

– Так оно и есть, леди, и, когда он прибудет, вы заплатите за свое хулиганство.

Повернувшись к нему, Лайонел ощупал коротышку любопытным взглядом.

– Вы что-то сказали?

– Видите, видите? Он настоящий монстр! – снова закричала Мэри, пользуясь возможностью упасть в обморок во всегда готовые объятия Рандольфа. Выронив из рук скалку, Пег ринулась на помощь.

Интересно, подумал баронет, что связывает этого Брауна с Рейнолдом? И почему он называет своего нанимателя просто по имени?

– Как только прибудет Рейнолд… – вновь начал Браун.

– И когда же он прибудет? – с интересом спросил Лайонел.

Будто в ответ ему раздалось рычание Дика, а потом более вразумительное замечание Барроу:

– Похоже, он уже прибыл, милорд.

Обернувшись, баронет встретился липом к лицу с таинственным дядей Элен. Вот наконец и пришел момент выяснить отношения с этим типом. Он внимательно рассмотрел своего противника. Модно и броско одетый, Рейнолд был среднего роста, с чуть более темными, чем у Мэри, волосами. Его нельзя было назвать толстяком, но некоторая полнота указывала на человека, пожившего в свое удовольствие. Обежав взглядом комнату, он остановился на Лайонеле и, как тому показалось, узнал его.

– Никто не ответил на мой стук, так что я вошел сам. Элен? Мэри? Где же мои милые племянницы? – спросил Рейнолд.

– Рейнолд! Пусть они меня отпустят! – закричал Браун.

Не обращая внимания на эту мольбу, дядя Элен направился к Лайонелу.

– Вы Хоуп, не так ли? Кажется, я когда-то видел вас. Помнится – в парламенте, не правда ли? – Получив кивок баронета, он расплылся в улыбке. – Примите мои искренние поздравления, милорд! Весть эта дошла до меня совсем недавно, и не могу описать счастья, испытанного мною при мысли о том, что я породнился со столь замечательным человеком! Но, согласитесь, дражайшая Элен тоже заслуживает самого лучшего! Где же моя любимая девочка?

– Какая я вам любимая девочка, – возразила Элен с таким достоинством, что Лайонел невольно ощутил гордость за нее.

– В чем дело, Элен? Ты не узнаешь своего дядю? – с наигранным удивлением спросил Рейнолд.

– Вы должны извинить мою жену за неприветливость встречи. Этот человек явился в дом с заявлением, что он ваш представитель, и угрожал ей и ее сестре.

– Совершенно верно, – подтвердила Элен. – Он опротестовал церковное оглашение о браке Мэри и сказал, что меня заставят развестись.

Как будто с трудом веря в возможность подобного поведения, Рейнолд, издав возглас возмущения, обрушился на Брауна:

– Какую еще подлость ты затеял? – спросил он остолбенело смотрящего на него пленника поместья Рэдкорт. – Этот парень действительно работал на меня одно время, – обернулся Рейнолд к Лайонелу, – но я уволил его, после того как поймал на воровстве. – Браун начал было возражать, однако Рейнолд не обратил на это никакого внимания. – Собственно говоря, я нахожусь здесь именно по той причине, что он присвоил деньги, которые я ему доверил для передачи моим дорогим девочкам… Украл, чтобы заплатить свои карточные долги! – Он повернулся к Брауну. – Говори правду, и это облегчит твою участь. Ты на меня больше не работаешь, не так ли?

После долгого молчания тот уронил голову на грудь.

– Нет, сэр, – пробормотал он.

– Вот видите? Никаких причин для беспокойства нет, – сказал Рейнолд. – Мошенник схвачен, и мне остается лишь принести извинения за его гнусные поступки.

Лайонел бросил на Рейнолда долгий, испытующий взгляд.

– Боюсь, что вам кроме того придется дать кое-какие объяснения касательно вашего управления поместьем, мистер Медуэй.

Рейнолд нисколько не смутился.

– Разумеется, как вам будет угодно, милорд.

– Тогда, может быть, пройдем в кабинет и там поговорим без помех?

– Я бы, конечно, с удовольствием, но если вы собираетесь говорить о финансах, то должен признаться в своей полной экономической невежественности, – заявил Рейнолд, сокрушенно качая головой. – Всеми моими денежными делами управляет поверенный. Почему нам не отправиться завтра в Лондон, где вы могли бы побеседовать с ним лично? И если у вас возникнут какие-либо претензии, мы разрешим их прямо на месте, чтобы потом я смог вернуться и спокойно насладиться обществом своих милых девочек.

Лайонел задумался. Он, как и Рейнолд, только что прибыл, и, как бы ему ни хотелось разобраться в ситуации возможно скорее, особых причин для спешки нет. Они могут остаться здесь на ночь, и… При этой мысли в нем неожиданно зажегся огонь желания, но, взглянув на жену и заметив, что она избегает его взгляда, баронет почувствовал, будто на него вылили ушат холодной воды.

– Мне кажется, что это прекрасная идея, дядя, вы наверняка договоритесь друг с другом. Только ехать нужно не завтра, а сегодня. Как видите, мы сейчас не в состоянии принимать гостей, в Лондоне вам будет гораздо удобнее, – сказала Элен.

Взгляд ее, обращенный на Лайонела, был настолько холоден, что просто леденил душу. Ее отказ явно удивил Рейнолда: толпящихся вокруг слуг было вполне достаточно, чтобы достойно принять гостей.

– Прекрасно, – заявил взбешенный Лайонел. – Вы можете остановиться у меня, мистер Медуэй.

– О, вы слишком любезны, сэр! – воскликнул Рейнолд с улыбкой. – Ценю ваше великодушное предложение, но я уже устроился в гостинице.

– Ну что ж, – согласился баронет. – Но надеюсь, мы поедем вместе?

Он вовсе не хотел упускать дядю Элен из виду. Не исключено; конечно, что тот говорит правду, ведь ошибаться может всякий, и даже он сам не является в этом исключением. Если так, то с имущественными вопросами будет покончено раз и навсегда. Будто прочитав его мысли, Рейнолд вновь приветливо улыбнулся.