Дик вдруг решил ненадолго съездить в Лондон. Если уж нельзя было отвезти туда этого человека, то можно хотя бы потолкаться на улицах, в надежде услышать какие-либо новости о настоящем Хоупе. Да, подумал старик, потирая небритый подбородок, после завтрака именно так и сделаю.

Спустившись на кухню, он включил плиту и нарезал вчерашний хлеб для приготовления тостов. Мэри любила их именно так – с маслом и джемом. Да уж, если что окажется не по ней, неприятностей не оберешься.

Едва Дик успел заварить чай, как она появилась. В одном из материнских платьев, переделанных на новый манер. Не то чтобы он понимал в женских платьях, но Мэри как всегда выглядела очень привлекательной. Хотя иногда ее манеры портили впечатление. Как, например, теперь.

– А где Элен? – спросила она капризным тоном.

– Наверху, ухаживает за гостем.

– Можно подумать, что этот человек для нее более важен, чем собственная семья. Нас она просто игнорирует!

Дик ухмыльнулся. В запальчивости Мэри включила в члены семьи и его, хотя, если так выразился бы кто другой, ей бы вряд ли понравилось. Поставив перед ней тарелку, он был награжден за это одной из ее очаровательных улыбок.

– О, Дик, ты просто золото!

Не обращая внимания на этот дежурный комплимент, он присоединился к ней за столом. Как он ни старался, яйца, принесенные им чуть свет из курятника, оказались совсем не так искусно сваренными «в мешочке», как это получалось у Элен. Это рассуждение вернуло мысли Дика к комнате наверху.

– Не нравится мне этот парень, совсем не нравится. Как бы не случилось чего дурного.

– Не понимаю, о чем ты, Дик, – сказала Мэри, не любившая говорить на темы, не касающиеся ее лично. Закончив завтрак, она отодвинула тарелку и поднялась. – Я вовсе не собираюсь обсуждать поступки Элен. Она всегда знает, что делает.

Как обычно, Мэри не видела дальше своего носа, да и не хотела ничего видеть. Но Дик почувствовал опасность с того момента, как впервые увидел подстреленного Элен мужчину.

– Что бы ни случилось, к хорошему это не приведет, – пробормотал он. – Вот увидишь.

Элен вновь промыла рану своей жертвы, безуспешно стараясь не поддаваться теплой волне стыдливого румянца, накатывающей при каждом прикосновении ее пальцев к коже мужчины. Она была настолько поглощена своим занятием и своими ощущениями, что встрепенулась, только когда дверь открылась и в комнату вошел Дик. Бросив недовольный взгляд на лежащего в постели Хоупа, тот пробормотал:

– Господи, Элен, дай мне по крайней мере надеть на него ночную рубашку. Не годится тебе ухаживать за полуголым посторонним мужчиной.

– А кто же будет это делать, если не я? – спросила Элен, не обращая внимания на его хмурое лицо.

– Я буду делать, – мрачно предложил Дик.

– Могу себе представить, – презрительно фыркнула Элен. – Нет, Дик, он на моей ответственности и ухаживать за ним буду я. – Заметив, что до сих пор крепко сжимает в руках кусок влажной ткани, она опустила его в миску с холодной водой.

– Как хочешь, но нам надо кое-что обсудить, если, конечно ты сможешь оторваться от него хоть на минуту.

Элен облегченно вздохнула, понимая, однако, что его настойчивость означает плохие новости. Сердце ее сжалось от дурного предчувствия. Но, взяв себя в руки, она согласно кивнула и вышла вслед за Диком из комнаты.

Ожидающая их в гостиной Мэри по своему обыкновению приготовила там чай, будто им предстоял всего лишь легкий светский разговор. Заняв свое место, Элен взяла в руки чашку и бросила вопросительный взгляд на затеявшего все это Дика.

– Этим утром, после завтрака, я съездил в Лондон, – мрачно начал он, вызвав у нее новый приступ паники. Почему Дик уехал, ничего не сказав ей? И что он там разузнал? Не ищет ли ее полиция? Как убийцу? Элен с трудом взяла себя в руки. Сейчас ей как никогда нужна способность здраво мыслить.

– Я пошнырял возле его дома и могу кое-что рассказать. Это точно Хоуп. – Неожиданное признание застало Элен врасплох, хотя она в этом давно уже не сомневалась.

– Не может быть! – воскликнула Мэри. – Этот старый урод вовсе не мой Хоуп!

Бедная Мэри! В первый раз за фасадом капризного полуподростка Элен увидела в своей сестре оскорбленную женщину, отказывающуюся признать действительное положение дел. Она испытала сильное сожаление по поводу того, что подстрелила не истинного виновника несчастья ее сестры, а ни в чем не повинного баронета.

– Мужчина, лежащий в постели твоего отца, действительно баронет Хоуп, Мэри, и тебе придется с этим смириться, – мягко сказал Дик. – Я кое-кого расспросил и узнал, что его исчезновение уже вызвало некоторое беспокойство. Хотя он частенько пропадает на несколько дней, слуги встревожены отсутствием каких-либо известий, тем более что он пропал по дороге из клуба домой.

– Это просто совпадение! – возразила Мэри. – И ровным счетом ничего не доказывает.

Взглядом заставив ее замолчать, Дик продолжил.

– Баронет отослал шофера и пошел пешком, так что кое-кто предполагает нападение грабителей. Но большинство сомневается, что кто-нибудь рискнул бы отважиться на подобное. Похоже, что этого человека считают способным защитить себя, – сказал он, бросая многозначительный взгляд на Элен.

Та покраснела. Разумеется, Лайонел опасен. Дик даже не подозревает, насколько тот опасен!

– Продолжай, – потребовала она.

– Кроме того, встал вопрос о перчатках. Некоторые из слуг полагают, что он все-таки был дома, потому что там нашли его перчатки. Правда, никто не может с уверенностью сказать, что баронет вышел именно в этой паре. Когда он отправился в клуб, дом был пуст, потому что слуги получили отпуск по случаю знаменательного события. Это был его день рождения.

– И сколько ему исполнилось? – спросила Элен.

– Тридцать два, – уточнил Дик, несколько удивленный ее интересом.

Тридцать два. Он ровно на десять лет старше ее и гораздо опытнее. Но вовсе не стар, что бы там ни говорила Мэри.

– А нас никто не подозревает?

– Насколько я понял, нет, – ответил Дик, к огромному облегчению Элен.

– Ничего не понимаю, – не сдавалась Мэри. – Говорю же вам, что этот человек не Хоуп! Почему вы все время на этом настаиваете?

Дик повернулся к младшей сестре Литтлтон.

– Я видел портрет, Мэри, наш гость, несомненно, Хоуп, А это означает, что твой приятель – не Хоуп.

– Как это может быть?! – воскликнула Мэри срывающимся высоким голосом, заставив Элен невольно поморщиться.

– Откуда мне знать, Мэри, – ответила она. – Мы можем только догадываться о его мотивах. Хотел ли он просто скрыть свое подлинное имя или сознательно выдал себя именно за баронета Хоупа – неизвестно. Но одно ясно: твой джентльмен солгал.

– Нет! – вскочила Мэри, схватившись за горло. – Он богат, известен, могуществен и скоро вернется за мной. Вот увидите! – И, залившись слезами, она выбежала из комнаты.

Посмотрев ей вслед, Элен взглянула на грустно кивающего головой Дика. Она знала, что тот ожидает от нее действенной помощи младшей сестренке. Но в данный момент ее гораздо больше беспокоило тяжелое состояние Лайонела Хартфорда. Но, конечно, даже себе девушка не призналась в том, что чувствует себя сильнее связанной с лежащим наверху человеком, чем со своей собственной сестрой.

Три долгих дня Лайонела трепала лихорадка, против которой мало помогали компрессы и холодное питье. Элен пренебрегала домашними обязанностями, огрызалась на Дика и Мэри. Она почти не отходила от кровати, на которой металась и стонала ее невольная жертва, и сейчас, на пятый день пребывания баронета в их доме, чувствовала себя совершенно обессиленной как физически, так и эмоционально.

Больше всего девушку беспокоило именно последнее. Вот уже несколько лет она вела неустанную борьбу за выживание «обломков» их семьи, и ей удавалось справляться с этим… до сегодняшнего дня. Она пыталась уверить себя в том, что причина приступа отчаяния – в ощущении собственной вины перед Хоупом, но в глубине души не верила в это. Несмотря на краткость их знакомства, чувства ее к баронету зашли гораздо дальше, чем она бы хотела. Ей начинало казаться, что его появления она ждала всю свою жизнь.